Читать книгу "Джек Ричер, или Прошедшее время  - Ли Чайлд"

При данных обстоятельствах лучшим из возможных исходов для всех являлось принятие.

Охотник резко выкинул вперед ноги, точно морская звезда или парашютист, выпрыгивающий в дверь самолета, и весь вес его тела пришелся на наконечник стрелы, находившийся возле шеи. В результате он вошел ему в рот, рассек язык, небо, носовые пазухи и проник в мозг.

И тогда Ричер его отпустил.

* * *

Сидевший в задней гостиной Стивен терял один монитор за другим. Бо́льшая часть камер находилась в мотеле, и они были направлены вперед, замаскированные под кронштейны для водосточных труб. По мере того как пламя пожирало мотель, выходили из строя камеры. Кроме того, все узлы связи, а также телефонные кабели и радиоантенны были на крыше. Они решили, что это самое естественное место. Мотель стоял ближе всего к центральной телефонной станции по отношению к лесу, на небольшой возвышенности. Тем не менее они его перестроили и поместили туда все оборудование, которое теперь горело. В том числе тщательно спрятанная спутниковая тарелка для тайной учетной записи в Интернете. Выявить их провайдера не представлялось возможным. Впрочем, теперь тарелка больше не ловила сигнал, они остались одни в мире и были отрезаны от всех.

GPS в фонариках еще работал, и сигнал поступал в дом напрямую. В данный момент он показывал, что Патти и Коротышка бегут к началу дороги. По прямой. И горящий мотель находится на одной линии с направлением их движения. Умное решение. О таком никто из них не подумал. Ни разу за все время многочисленных мозговых штурмов. Ни в одной из имитационных моделей. А им следовало бы это предвидеть. С приборами ночного видения или без них, Патти и Коротышку будет трудно увидеть на фоне бушующего пламени – во всяком случае, до тех пор, пока они не окажутся совсем рядом.

И еще одной проблемой являлся кардиомонитор клиента номер три. Он передавал сигнал тревоги. Не совсем обязательная деталь снаряжения, но условие, которое они обговорили. Частный эксперимент Роберта, решившего проверить гипотезу, состоявшую в том, что главное удовольствие охоты заключается в преследовании. Роберт так не думал – он основывался на собственном опыте, полученном в Таиланде, и считал, что человек испытывает несказанное наслаждение в тот восхитительный час, когда жертву загоняют в угол. И намеревался это доказать. Вот почему клиенты получили мониторы. Все поступавшие с них данные записывались, и до сих пор третий номер демонстрировал растущее возбуждение с недавним высоким пиком. А потом на мониторе появилась прямая линия – и, если ей верить, получалось, что клиент мертв.

Глава 38

Патти и Коротышка держались за руки; оказалось, это лучше, чем разговоры, когда дело дошло до того, что им требовалось что-то сказать. Оба чувствовали себя странно – нечто среднее между параличом и отчаянием; иногда начинали задыхаться, охваченные диковинным ощущением дезориентации. Со всех сторон на них наступала непроглядная темнота, и теперь опасность представляли лишь приборы ночного видения, поэтому они не могли позволить себе расслабиться; но, с другой стороны, из-за пожара приборы стали бесполезны для преследователей, а значит, они могли ничего не бояться. Беглецы делали шаг – и чувствовали себя совершенно защищенными, как спрятавшиеся маленькие дети. Они никого не видели – значит, никто не видел их. Но после следующего шага у них возникало ощущение, что они идут по гигантской взлетной полосе аэропорта – две одинокие маленькие фигурки в бесконечной пустоте, озаренные лучами тысяч прожекторов.

И они не знали, какое ощущение является верным.

Они шли дальше.

Они ждали стрел.

Но в них никто не стрелял.

Они полагали, что враги заняли позиции широко по флангам. Самые нетерпеливые. Те, кто рассчитывал на удачное стечение обстоятельств, на ранний контакт. Патти и Коротышка надеялись, что им удастся избежать встречи с ними, если они будут идти по самому центру дороги, на полпути между двумя стрелками на обочинах. Ведь за спиной у них ярко горел огонь. Но в последний момент все-таки решили изменить курс, чтобы пожар продолжал их прятать, – углубиться в лес и вернуться на дорогу немного дальше. Так будет лучше, чем двигаться прямо, ведь наверняка выход на дорогу охраняется особенно тщательно.

Кроме того, они планировали разделиться, но на короткое время. Всего на десять ярдов или около того.

– Достаточно близко, чтобы иметь возможность помочь друг другу, – сказала Патти, подумав при этом: «И достаточно далеко, чтобы убежать, когда другого убьют». – Достаточно далеко, чтобы не быть слишком большой мишенью, – вместо этого добавила она.

У них за спиной рухнула крыша мотеля, и в воздух поднялась огромная туча искр; жадное новое пламя принялось пожирать обломки, и огонь стал еще ярче.

– Пора, – сказала Патти.

Они свернули на юг, направо, и начали смещаться вбок, глядя вперед, но время от времени оборачиваясь назад, на пожар, стараясь оставаться под прикрытием яростного сияния, за самым его краем, но и выходя за его границы, рискуя, насколько хватало смелости, – а потом по более широкой дуге. Затем Коротышка побежал к лесу, как они договорились, и благополучно добрался до деревьев. Патти ждала. Тишина. Коротышка не предупредил ее криком. Она последовала за ним и проскользнула между теми же двумя деревьями, собираясь описать такую же четверть окружности, чтобы вернуться к дороге. Патти слышала, как Коротышка двигается впереди; она оставалась достаточно близко, чтобы помочь ему, если возникнет необходимость. Оглянулась. Она находилась достаточно далеко, чтобы сбежать. Стоит ли это делать? Как поступили бы другие на ее месте? Кто знает…

Патти пошла дальше.

Затем одновременно произошло два события – так быстро и внезапно, что она вдруг перестала соображать. Они появились из пустоты. Слишком быстро, чтобы их заметить. Две вещи. Больше она ничего не поняла. И всё. Перед ней внезапно возник Коротышка, а на земле лежал какой-то мужчина. Потом – болезненно медленное возвращение на мгновение назад, вроде психологической реакции, может быть, с терапевтической целью. Посттравматический синдром. Перед ее мысленным взором появился мужчина, нависший над ней. Весь в черном, обтягивающий нейлон, лук, стрела, жуткое лицо с одним механическим глазом. Лук рывком поднимается, но стрела направлена вниз, в ноги. Они будут стрелять, чтобы ранить.

Он натягивает тетиву – в лунном свете сверкнул наконечник, – но тут из пустоты появляется Коротышка, размахнувшийся длинным металлическим фонариком, точно разгоняющий толпу полицейский. Он наносит удар мужчине в черном за ухо, вложив в него всю силу фермера, выращивающего картофель, а еще каждую унцию гнева, ярости, страха и унижения.

Неприятель рухнул на землю; Патти не сомневалась, что он умер. Она поняла это по звуку. Фонарик о череп. Сельская девушка, она не раз слышала, как убивают коров, и знала, что для этого требуется.

Достаточно близко, чтобы помочь.

Сработало.

– Спасибо тебе, – сказала Патти.